Легкое поведение - Страница 49

— Пингвины, Лоренс?

Он усмехается.

— Традиция, моя милая.

— Только ты способен надеть такой галстук и все равно выглядеть лихо. — Я запускаю пальцы в его мягкие волосы и притягиваю к себе. — Поцелуй меня.

— Еще? Разве после этой ночи ты не удовлетворена? — Он улыбается.

Я качаю головой.

— Не-а… Хочу тебя снова, — говорю и кусаю его за нижнюю губу.

— Ненасытная жадина.

Чувствую между бедер его руку. Его зрачки расширяются, в них появляется что-то темное, что-то завораживающее, пока он смотрит, как я развожу ноги.

— И всегда готовая для меня. — Он медленно вставляет в меня пальцы один, два, три раза и, выйдя, проводит ими от плеча до плеча, оставляя на мне влажный след. — Увы, Блэр, но прямо сейчас я не могу. Через час у меня важная встреча, которую нельзя отменить.

— Ну и ладно. — С надутым видом я растягиваюсь на кровати. Подложив одну руку под голову, второй неспешно спускаюсь от ложбинки между грудей к промежности и бесстыдно выставляю себя напоказ… дразня… провоцируя его. — Я думала, вдруг тебе захочется оправдать свои инвестиции.

Проигнорировав мой непристойный комментарий, Лоренс наклоняется и целует меня под левой грудью.

— Я причинил тебе боль.

Скосив глаза вниз, я замечаю там, где он целовал меня, след от укуса — красный синяк, уже наливающийся фиолетовым. Облизываю губы, пристально на него глядя.

— Ну и что… Мне понравилась эта ночь. Думала, и тебе тоже.

— Эта ночь была верхом совершенства, Блэр. — Он мягко гладит меня по щеке. — Но мне следует быть с тобой более осторожным.

— Зачем? Не надо! Лоренс, мне понравилось абсолютно все, что ты со мной делал.

Я вспоминаю второй наш секс, когда он яростно взял меня сзади. Он был беспощаден так же, как я неуступчива. Он брал. Я давала. Он кусал. Я вытягивала из него кровь.

— Есть в тебе нечто такое, отчего я теряю голову. Теряю самоконтроль. И мне это не нравится.

— Ну а мне наоборот.

Он бросает взгляд на часы около металлической лампы.

— Мне пора, не то опоздаю. И, пока не забыл, если что — звони Джине. Ее проинструктировали выполнять все твои указания.

Я перекатываюсь к краю постели, встаю и собираю свои разбросанные по полу вещи. Утопая босыми ступнями в ворсе ковра, пересекаю комнату и нахожу лифчик. Надеваю его, обернувшись к Лоренсу.

— Должна сказать, из-за тебя мне чрезвычайно трудно помнить, что меня тут, вообще-то, сексуально эксплуатируют.

Он приподнимает бровь, на лице появляется слабая улыбка.

— Неужели?

— Ага. Трахаешься ты так же отлично, как выглядишь.

Он издает смешок.

— Твоя прямота, Блэр, как глоток свежего воздуха, хотя иногда ты и…

— Перебарщиваю? — подсказываю я, вспоминая, как он играл с моим телом.

Я не испытываю к нему никаких чувств — это факт. Я не люблю его самого, однако после сегодняшней ночи смело могу заявить: я люблю с ним трахаться. Я люблю его руки, его поцелуи. Его член. Лоренс размалывает, уничтожает меня, погружает во мрак. С ним я не чувствую ничего, кроме незамутненного, эгоистичного экстаза. А еще он помогает мне забывать…

— Может, меня стоит хорошенько отшлепать? Впрочем, нет… мы же не хотим, чтобы ты потянул мышцу, — дразнюсь я, прекрасно зная, что Лоренс в расцвете сил — и физических, и сексуальных.

Он становится напротив.

— Признаться, я глубоко тронут твоей заботой о моем здоровье. — Его улыбающиеся глаза искрятся весельем, пока с языка слетает сарказм. — Со мной такое впервые.

Я подхожу так близко, что упираюсь кончиками грудей в его торс. Тянусь к его губам, а руку кладу на ширинку брюк.

— Бедненький Лоренс, — воркую ему в шею. — С тобой лучше быть понежнее… А если я пообещаю очень-очень хорошо о тебе позаботиться? В особенности о твоем… — я делаю паузу и чуть-чуть отклоняюсь назад, чтобы видеть выражение его лица, пока я очень нежно ласкаю через ткань его член, — …здоровье?

Не говоря ни слова, он берет меня за запястье. Мы стоим неподвижно, утренние секунды улетают прочь. Я остро чувствую его прикосновение. На мгновение мне кажется, что сейчас он бесцеремонно отбросит мою руку, однако он к моему удивлению подносит ее к своему улыбающемуся рту и прикладывается к середине ладони мягким поцелуем.

— Ну что мне с тобой делать, маленькая шалунья?

Фыркаю.

— Баловать, разумеется.

— Да, кстати…

Он вытягивает из внутреннего кармана пиджака длинный красный футляр с золотым замочком. «Картье». Стоит представить, что лежит внутри, как пульс у меня подскакивает. Я поднимаю горящие глаза на Лоренса. Он внимательно за мной наблюдает — изучая, анализируя. На секунду я смущаюсь того, с какой откровенностью вожделею его подарок, но потом вспоминаю, почему я здесь, и мимолетная стыдливость исчезает. Зардевшись, будто какая-то девственница, я, однако, надеюсь, что Лоренс видит на моем лице алчность — на случай, если у него есть заблуждения по поводу моих истинных чувств к нему.

Он открывает подарок. На ложе из белого атласа лежит сверкающее ожерелье. Достав его, Лоренс небрежно роняет футляр на пол и, пристально глядя на меня, спрашивает:

— Ты позволишь?

Киваю и, прикусив губу, рассматриваю бриллианты на тонкой витой цепочке из белого золота. Украшение прелестно, но я, как всегда, отмечаю сходство этого холодного, безжизненного предмета с собой. Дорогое, на вид — само совершенство, а на самом деле?

Едва Лоренс оборачивает ожерельем мою шею, я испытываю желание сорвать его — такое жгучее, словно по коже поползла аллергическая реакция на металл. Золотая цепочка кажется мне кандалами, которыми Лоренс приковывает меня к себе, я порываюсь поблагодарить его и снять ожерелье, но, увидев, как он на меня смотрит, не решаюсь.